Она – милая девочка, и каждый ее взгляд для мужчин-землетрясение. Она – слошное воскресение, сердце свободных пустых вакантных мест. "Разрешите присесть?" – спрашивает не она, а он. И мешкается перед ее ухмылкой.
Она – милая девочка, будь она чуть теплее, возможно мир бы пал на колени. Но она не в борделе, и даже не на панели. Ей просто будни и все-все надоели.
Она – настолько милая девочка, что плетется по обыденным делам, когда мужчина спит, или еще не вставал, она УЖЕ где-то там.
Но в своей постели она натянута как струна. Между ней и Вселенной идет игрушечная война. Сокращается счет. Должна выиграть она. Без фантазий, бесцельно и строго у нее передоз от наставлений и Бога. Ей бы влажного воздуха и Нового года, где-то в числах десятых июня.
Она милая девочка, не спутница жизни, не желанная женщина та, что как мать. Она учит быть сильными, чтоб падалось вместе.Чтоб рядышком после училось летать.
Святослава Булавская
Сначала у нее начинало колотиться бешено сердце, душа сжималась в маленький фантик и она вся смятая попросту пряталась, почти что выбрасываясь, как положено всему ненужному. Затем она узнала слово : «прости». Это будто бы что-то разрешало, хотя дикий барабанный бой внутри никак не смолкал.
Спустя время, она научилась аккуратно складывать в сундук свои обиды и сжимать слезы в удобные стеклянные флакончики. Заботливо повязывала их лентой и подписывала, предугадывая, что однажды они пригодятся, в самое наилучшее…, т.е. наихудшее время.
Повзрослев, и научившись замирать теплым комочком у мужчин на груди, она украдкой кропотливо связывала их линии жизни со своей. На утро они получали взбитую пену из облаков, десерты блаженного марева и сто тридцать три ее нежных сердечных стука в минуту. При прощальном поцелуе у двери, она механично и страстно выгибала спину. К тому моменту она знала, что раны лечатся страстью, а заевшие замкИ взламываются «поствздошными» глубокими обещаниями.
Со временем, она распробовала вкус игристых напитков, и разбавляла их своим леденящим глухим криком. Всё удавалось: кружево рвалось, губы трескались, волосы путались, а тело заполнялось тягучим, приятно горячим воском. Но засыпалось тревожнее.
В один момент изысканные кусочки снов начали разбиваться, каждый раз будто нечаянно, ненамеренно, неумышленно, ненароком, невзначай, и по особому стечению обстоятельств. Конечно, она их склеивала, придумывала новые, пыталась творить и выдумывала им самые укромные места.
Она продолжала страстно прижиматься, кутаться в чужие слова и даже нашла свое удовольствие в завязывании красивых бантиков на прозрачных бутыльках. Но вскоре все ее цветные сны рассыпались, а вместе с ними кончилась и пряжа на сплетение судеб.
В то утро, дежурно взбивая для мужчины коктейль из ультрамариновых надежд, в ней встрепенулось что-то живое. Она неожиданно застыла, и всем телом натянулась, как медная иголочка в ожидании проникновения волокна. Через несколько мгновений, она собрала волосы в тугой хвост, одела лучшее платье и безжалостно бросилась к выходу.
А от сквозняка хлопнувшей двери, в пространстве взлетела и тотчас растворилась последняя и единственная ее собственная, ни с кем не связанная ниточка.
Святослава Булавская
В стёклах нашего смирения столько света, что я даже боюсь прикоснуться к тебе. Вдруг все это исчезнет, и даже тенью не запомнится на мне. Боже.. я ведь перестала тревожиться по вздору,по глупостям, даже по мелочам. Я стала такой спокойной, настолько свободной, что беспечно сплю одна по ночам.
Мы вместе всего так мало... Так мало, что смешно о чем-то глубоком твердить без устали перед сном. Я просыпаюсь на новом месте, мы о чем-то кажется недомолчали, о чем-то важном, что мы делим отныне вдвоем. На моих вьющихся волосах теперь столько нежности, что не осталось ни звука, ни ноты бемольной печали. Я сегодня хотела сказать тебе о том, что беззвучно грохочет во мне, о том, ради чего миллионы сердец умирали!
Весь порядок сломан, нет больше ожиданий, нет планов, нет упреков за прошлое, за шаги назад, за искристые глаза, за иллюзорные стремления, которые привели и тебя, и меня в никуда. Нет больше моих терзаний, твоих внутренних обвинений себя. Где было черное, а где белое осталось неважным и утекает сквозь пальцы, почти как вода.
Я нахожусь в безвременье. В той точке, где больше не нужно самой идти до конца. Я с тобой так искренне улыбалась, что случайно рассыпала почерк Творца.
Святослава Булавская